На минувшей неделе в сызранской драме состоялась сдача спектакля «Семейный портрет с посторонним». До его премьеры осталась буквально неделя, поэтому мы решили уже сейчас рассказать о постановке нашим читателям. Тем более что она, по всей видимости, станет одной из самых обсуждаемых в этом театральном сезоне. Одна из причин - неоднозначный характер пьесы, ее многожанровость.

Несмотря на то, что режиссер Владимир Коломак обозначил жанр спектакля как народная притча, в своей основе пьеса носит комедийный характер. Эта сторона спектакля складывается по большей части из абсурдности происходящего. Итак, сюжет. Кладовщик Михаил, которого играет Евгений Морозов, приводит в сельскую «гостиницу» постояльца - городского художника Виктора. А чтобы тот не заглядывался на дочку хозяев избы (Марина Филатова), нашептывает о мнимом сумасшествии всей семьи. О художнике сельчанам говорит то же самое. В свете этой поначалу анекдотической ситуации все слова и поступки героев начинают восприниматься по-иному. Страх и напряжение на сцене растут. Вот уже хозяева «гостиницы» караулят за дверью с топором, а художник поджидает их с бритвой с обратной стороны. Насколько серьезно все происходит на сцене, настолько же смешно залу. В итоге наступает какое-то общее безумие. И постепенно перед зрителем открывается новая грань пьесы, связанная с ее метафоричностью.

Становится понятным начало спектакля, когда в зрительный зал вбегает странная поющая толпа с фонариками. Это - семья, зашедшая в темноту своих представлений о жизни, с ее веселой и бестолковой кутерьмой. В ее по большому счету устоявшийся быт попадает посторонний. Между прочим, это словесное противопоставление «свой-чужой» прослеживается по ходу всего спектакля. Причем «свой» в контексте разговора - это как сумасшедший, так и нормальный.

- Да как же тут разберешь, сумасшедший он или нет, когда тут шитье под рукой! - в сердцах восклицает бабка. Шитьем оказывается... российский флаг. И в этом есть то ли политическая подоплека, то ли намек на то, что за бытовыми вещами теряется суть происходящего.

Наиболее полно метафорическая суть пьесы показывается уже в самом ее конце, когда обе враждующие стороны лезут на баррикады и водружают сверху флаг. Звучат залпы орудий, гаснет свет, и сцена озаряется лишь короткими вспышками. Война оказывается закономерным развитием событий, вытекающих из маленькой семейной ссоры. В этом свете жалобно мяукающие на чердаке котята становятся предупреждением изменения жизни к худшему. Существование этих несчастных животных полностью зависит от решения хозяев, которые никак не могут разобраться с собственными делами.

Такая кульминация событий в спектакле была бы невозможна, если бы в этой истории не обнаружился глубочайший внутренний драматизм. Уже ближе к концу пьесы герои начинают понимать суетность своей жизни. Им хочется праздника, тепла, внимания...

- Все бегают, кричат, ревут, травить кого-то собираются: не поймешь, кто тут теперь дурак, кто умный, а он лежит, как сирота забытая, - сетует Катерина (Татьяна Леднёва) по поводу именин своего супруга (Андрей Бурнаев), сломавшего ногу. Становится ясно, почему эта история произошла именно здесь и сейчас - среди людей, у которых много работы и так мало праздника.

В интервью перед сдачей спектакля Владимир Коломак пообещал, что пьеса получит современное звучание. Во многом так и произошло. Может быть, именно из-за того, что теперешний ритм жизни зачастую ломает простые искренние отношения. Но все же некоторые моменты отсылают зрителя назад в девяностые с хитами тех лет, звучащими из магнитофонов и радиоприемников. Несмотря на это, режиссеру удалось полностью отрешиться от бытовой составляющей пьесы. На первый взгляд кажется, что на сцене вовсе нет никаких декораций, кроме деревянной стенки и пары стульев. Потом, как по мановению волшебной палочки, появляются кровати, стол, лавка, лестница и крыша. Все - из дерева. Единственными яркими пятнами на сцене остаются постельное белье и костюмы героев. Причем Виктор (актер Сергей Михалкин) изначально одет, как подобает городскому парню. Во втором действии, когда семья празднует именины, герои переходят в одну тональность цвета. Таким образом, противопоставление «свой-чужой» получает раскрытие и с этой точки зрения. Ведь на самом деле не существует ни своих, ни чужих. Этот знак неравенства написан на страницах жизни самими людьми.

Елена ОСИПОВА
ВВ №86
16 ноября 2012